- Открыываааай! Ну пожааалуйста, а? Ну что вам стоиит, а? – донеслись вопли осаждающих. – Ну чего там закрылись, как сволочи, и не пускаете никого, а?
- Я не могу больше! – заплакал Командир Стражи. – Я открою ворота. Это невозможно. Полтора года уже ведь вой этот.
- Ааааа. Вам там хорошо. – усилили натиск с той стороны стены. – А нам тут жрать нечего и вообще скучнооо. Полгода уже в карты дуемся. Понимаете вы там?! Полгода - в карты! Вы понимаете, что мы тут все отыгрались давным-давно и при своих остались? По пять раз уже!
- Надо же защищаться! – закричал командир стражи.
Он вскочил на крепостную стену и твердо сказал в рупор:
- Так!!! А ну-ка уходите домой. Сил вас терпеть нет уже! Чего расселись тут? Вам же сказано, что вас не пустят. Чего сидите, а? Полтора года сидите уже. Пора уже понять, что вам не откроют!
- Ты смотри... Сам такой красивый и на нас орет. Чего нас терпеть – мы никого не трогаем! Мы тут слабые, больные. Нам жрать нечего. А они там, небось, мясо жрут. А на нас орут еще. Бессовестные! – закричали снизу. – Мы повторяем – либо вы открываете ворота и сдаете нам крепость, либо мы никуда не уйдем!
- Вы проклятые богами идиоты! – закричал командир. – Вы сидите тут уже полтора года! Идите по домам!
- Еще обзывается. Конечно... Красивые доспехи на нем. На стене он. А все кто ниже – сразу идиоты.. – заныли снизу. – Нет чтоб дверь открыть. У нас и оружия-то нету. Мы мирные люди.
- Вы идиоты! – громко зашептал командир. – Я вам уже в тысячный раз говорю – мне поручено охранять только эти ворота и эту стену. Всех остальных стен вокруг Крепости нет. И ров там засыпан пятьдесят лет назад. И стражи там никакой. Вы понимаете? Ни-ка-кой опасности. Вы обходите стену и вы в Крепости. Ну чего вы тут сидите уже полтора года, а? Вы давно бы уже были в Крепости.

- Агаааа! – завыли осаждающие. – Врешь нам. А там, небось, болота. Или засада. По морде твоей подлой видно, что засада там. И потом, мы же одеты не как вы – вы нас враз вычислите и всех схватите ни за что. Не пойдет!
- Мы вам такую же одежду, как у нас, дали год назад! – опять сорвался на крик Командир. – Что вы тут придумываете, а?!
- Агааааа! – пуще прежнего завыли осаждающие. – Чего это мы будем в ваших обносках шататься? У нас своя одежда. Покрасивей вашей между прочим. Вы же понимаете, что у вас нет выхода! Сдавайтесь! А то мы не уйдем.
-ЫЫЫЫЫЫ!!! – страшно закричал Командир и побежал к воротам Крепости.

- Держите его, дерите!! Он сдаст Крепость! – закричал молодой сражник остальным стражам. – Он откроет ворота!
- Не сдаст он Крепость. – равнодушно бросил товарищ постарше. – Не сдаст. Каждый месяц пытается сдать, о не выходит у него.
- Бееедный. – пожалел молодой стражник и сорвался опять на крик. – Как же не сдаст?! Как не сдаст?! Он открывает ворота! Надо его остановить!
- Не надо. – отмахнулся тот что постарше. – Не сдаст. Ворота откроет, а Крепость не сдаст. Идем посмотрим лучше. Спектакль такой. Смотри – сейчас он скажет «Мы сдались. Заходите!»

- Вот! Мы сдались! Заходите! Крепость ваша! – торжественно объявил Командир.
- Дааааа! – раздался горестный вой осаждающих. – Хочет в Крепость заманить и перебить всех! Тем более, что мы безоружные тут все. Такой вот он герой. Полтора года с безоружными воюет.
- Смотри! – толкнул стражник постарше молодого. – Сейчас честью будет клястся.
- Честью клянусь! – закричал Командир, чиркнул ногтем большого пальца по зубу.- Зуб даю – никакой подлости. Крепость ваша!
- Агааааа! – не поверили опять осаждающие. – А сам 5 минут назад говорил, что не имеет таких полномочий. А теперь уже сдает... А сам вооружен.
- Я сдаю оружие! – закричал Командир и кинул меч к ногам врага.
Меч отскочил от камня и чиркнул по ноге одного из осаждающих.

- По-моему, до крови... Ой, что сейчас будет! – втянул голову в плечи стражник постарше. – Зря он так – мечом.
- Аааааааа! – закричал пострадавший. – Меня!!!! Мирного человека!!! Солдафонище! Ты же давал Клятву Атиллы Гунна! А сам на гражданских кидаешься!!!
Командир побледнел и попытался оправдаться:
- Это нечаянно вышло! Клянусь честью!
- Все ясно с твоей честью! – закричали осаждающие. – Честь человека, который кинул мечом в безоружного! Он на этой ноге прошел много тысяч километров для того, чтобы какое-то мурло его в инвалида превратило! А еще он нам клянется, что он нам Крепость сдает. Как же... Поверили мы тебе. Ага! Войти не успели – один уже ранен. А если войдем – всех сразу и положат всех. До чего ж подлый народишко в крепости живет, а...

- Слушай. А чего мы их терпим, а? – спросил горячо молодой стражник. – Выскочить, одного-двоих убить, остальные разбегутся. Чего мы их терпим?
- Угу. Пробовали дважды уже. – сплюнул старший. – Они не убегают. И не защищаются. Ложатся и ноют. Ругаются еще и нудят всяко. Попробуй убить таких.
- А если оружие им дать? – свистящим шепотом предложил молодой.
- Не берут. Не дураки же они. – сплюнул старший.
- Так пусть сидят тогда еще хоть триста лет! – начал горячиться молодой. – Дорога в объезд есть...
- Они полтора года сидят, а слушать их нытье – нет сил никаких. А ты говоришь триста. – как-то даже грустно сказал страший. – Нет. Мы, по-моему, проигрываем эту битву.
- Да почему же проигрываем... – продолжил кипятиться молодой и был прерван звериным рычанием.
- Граф идет. – посветлел лицом Командир стражи. – Сейчас он вам все объяснит.

-Что?! Я спрашиваю что опять случилось?! – рычал Граф. – Почему эти сволочи сегодня ноют истеричнее и громче, а?
- Нас тут ваше зверье рубит мечами! Опять! – радостно доложили осаждающие. – Какие-то сволочные методы! Набрали тут всякий сброд. Мечами по ногам! Вот этот вот! Мы его не трогали вовсе, а он волком накинулся.
- А? – Граф укоризненно посмотрел на Командира Стражи.
- Я нечаянно. – пожал плечами Командир.
- Конеееечно! Я видел, как он целится мне в ногу! – захлебываясь соплями завыл пострадавший. – В глазах его злоба сверкала и читалось прямо «Ты не человек, Гумберт! Не человек! В тебя, Гумберт, можно мечами кидать и скажи спасибо, что в ногу только!». Могли бы и в голову...
- А у него, между прочим, восемь детей. – слаженно всхлипнули осаждающие. - Какие же монстры живут в этой крепости. Мечом рубят и не сдаются по полтора года. А мы мерзнем тут и голодаем из-за вас. Да что ж у вас с сердцем-то? Да люди ли вы вообще?
- Да вы... – возмущенно начал Граф, но его перебил потерпевший:
- Да, да, да! Давай! Скажи, что мы сами виноваты и могли бы уйти. Давай! Свалите на нас свою бессердечность! Зимними вечерами потом рассказывайте своим детям с гордостью – мы не пустили в нашу крепость голодных, уставших, безоружных, мирных людей. Промариновали их 5 лет у ворот и не пустили. Идите, детки, прогуляйтесь по косточкам тех, кого мы убили своей тупой жестокостью!
- Да заходите! Кто вам мешает? – в один голос простонали Граф и Командир Стражи.
- Вы! Вы - своей непонятной несговорчивостью! Мы просим всего лишь гарантий, а вы не даете их, лишь бы не пустить нас. Это разве не одно и тоже, что зарезать нас спящими?! Вы задумайтесь!
- Мне надоело! Я не могу больше! – зашептал Граф Командиру Стражи. – Давай сдадимся им и посмотрим, а? В случае, если будут давить – поднимем восстание и выкинем их. Не так уж и много их. Хоть какое-то дело появится....А пока – пусть заходят.
- Мы сдаемся! – сказал Граф. – Крепость теперь ваша. Вы в ней хозяева.
- Нееет! – закричал кто-то в толпе жителей крепости.
- Цыц! – гаркнул Граф. – Что вы понимаете? Пусть. Они – мирные, беззащитные люди.
- Нееет – крикнул тот же голос в толпе.
- Да! Мы мирные и безоружные. – закричали осаждающие. - Поэтому требуем сложить оружие. Как гарантию неприкосновенности победителей! Иначе не примем капитуляцию! Понятно?
- Кидайте. – махнул рукой Граф, отстегнул меч и устало пошел в замок.

- Что вы сделали, господин! – известный всем безумец, появившийся в Крепости незадолго до осады, схватил Графа за руку. – Это же Нудные.
- Я знаю, старик. Они нудные. – кивнул Граф.
- Не знаете! Они не просто нудные, они - Нудные! Теперь крепость погибнет! – выпалил безумец. – Я бежал уже из такой. Здесь никого не останется!
- Ты безумен старик, безумен! – засмеялся Граф. – Они безоружные и безобидные.

И пошел, не замечая как в каждой комнате появляется по Нудному. И во всех концах крепости слышалось:
- Ну что ты делаешь, а? Разве так нужно это делать? Это же неуважение к делу. Неуважение к делу, которым ты занимаешься. Значит и неуважение к себе. Кто будет тебя уважать, если ты сам себя не будешь уважать. Господи, что мы сделали тебе, что духовность молодых так низко пала? Разве ты можешь ощущать себя полноценным человеком...